Кейт Уинслет -
небесное создание.

На Мехико постепенно надвигаются сумерки. Солнце уже опустилось в Тихий океан - как монета в копилку. Уинслет, одетая в белый купальный халат, сидит возле окна с затемненными стеклами в специально арендованной для нее квартире. Люди, которые живут по соседству, уже придвигают стулья к накрытому столу, а Уинслет ничего не ест и только курит тоненькие, как зубочистки, самокрутки, которые набивает табаком "Драм". Ее голова туго обмотаю коричневым шелковым шарфом, под которым накроены на бигуди пышные, как грива, окрашенные в красновато-медный цвет волосы. Утром, еще до восхода солнца, эти волосы рассыплются из-под шляпы, надетой именно под тем углом, который тщательно выберет сама Кейт.
Это произойдет завтра, когда актриса займет место на съемочной площадке "Титаника" -драмы с бюджетом в 125 миллионов долларов, которую ставит Джеймс Кэмерон с участием Уинслет и Леонардо Ди Каприо. А пока она позволяет себе расслабиться и неторопливо допивает третий стакан минеральной воды.
Спокойная. с хорошими манерами и идеально прямой спиной. Уннслет рассказывает все без недомолвок. В ее монологе нет жесткой логики и строгой последовательности. Это кружащееся как в водовороте скопление фрагментов, картин, обрывков фраз и ассоциаций. Прошлое перемешивается с настоящим: и то, и другое имеют равное значение. Паузы в ее рассказе случаются лишь тогда, когда она делает глоток или затягивается сигаретой. Еще она иногда снимает с кончика языка табачную крошку.
Она не забывает о том, что завтра ей придется встать в половине четвертого утра. "Обычно в такую рань поднимаешься, когда едешь на каникулы", - поясняет она. И тут же начинает рассказывать, как шуршали листья у нее под ногами по дороге от небольшого домика в Ридинге, где она выросла, к огромному дому на холме - дому ее бабушки, где вся семья собиралась на Рождество. Она вспоминает подарки, которые несли за спиной в наволочках от подушек, и рождественские песни, которые пели по дороге. Потом речь заходит о Ридингском театре с постоянной труппой, владельцами которого были ее дед с бабкой, о представлениях, которые устраивались в саду за домом... О том, что ее мать присматривала за чужими детьми, и поэтому возле их дома всегда раздавался детский крик и гомон. Отсюда перекидывается мостик к ее шестнадцатилетнему брату Джоссу, который брал деньги за вход в свою комнату, где он устроил маленький музей окаменелостей - и к ее сестрам - Бет и Анне. Обе они - актрисы, и обе по-прежнему живут в родительском доме.
Слущая, как Кейт Уинслет рассказывает о своей еще короткой, но необычной жизни, вы как будто одновременно читаете роман и присутствуете на театральном спектакле. Как-то раз, во время поездки на автомобиле с отцом (актером, так и не добившимся признания), она прочитала наброски к сценарию будущего фильма Питера Джексона "Небесные создания" - о двух подругах, замысливших убийство матери одной из них. В то время Кейт было 17, и она уже имела небольшой опыт работы в театре и на телевидении, но в кино ее ни разу не пробовали. "Пап, ты только послушай!" - загорелась она. - Я должна это сыграть! Непременно должна!" "И сыграешь", - невозмутимо ответил отец. Она подумала: да, я разобьюсь в лепешку но сыграю!
Роль Джульетт Хюльм не оказалась для нее сложной - в том смысле, что Кейт Уинслет имела некоторое представление о детских психозах. "Моя учительница английскою говорила: Кейт, ты не должна писать сочинения про смерть и мрак (она изображает обоих участниц диалога). Но, миссис Форд, я же так старалась! - Нельзя все время писать про войну, кровь и человеческие внутренности". А я сказала ей: - "Вы уж меня извините, я и сама не знаю, откуда это во мне, но я от этого ни куда не могу деться".
Питер Джексон и его соавтор сценария Фрэнсис Уолш искали актрису, которая могла бы передать состояние безумной одержимости которым были охвачены реальные прототипы героинь.
"Существует большая разница между актрисой, которая начинает работать только на съемочной площадке, - говорит режиссер, - и актрисой, у которой роль ни на минуту не выходит из головы. Она звонит тебе даже по выходным, хочет присутствовать на твоих встречах с консультантами. Кейт также зацикливается на работе, как и режиссер".
Уинслет настолько зациклилась на работе, что теперь по собственному признанию, не ходит в бары и не увлекается всем тем, чем свойственно увлекаться девушке в 21 год, не только из-за нехватки времени, но и из-за того, что некий странный образ, который ты создаешь, постоянно маячит у тебя в голове.
Лаже плавая с Ди Каприо на обломках "Титаника" в огромном (размером с два плаительных бассейна) резервуаре с водой, она не расставалась с плейером в пластиковой сумке, слушала музыку - грегорианские песнопения - главным образом для того, чтобы отвлекаться от царившей вокруг суматохи и не выходить из образа ( ее героиня. принадлежала к высшему обществу Филадельфии, влюбляется в пассажира, путешествующего третьим классом). Кеннет Брэна, взявший Уинслет на роль Офелии в недавно законченном "Гамлете" заявил, что впервые увидел эту актрису (ей было тогда 18 лет), когда она пробовалась на эпизодическую роль во "Франкенштейне Мэри Шелли", и сразу понял, что перед ним звезда (кроме того он подумал, что ей лет 30). Побочным явлением творческой одержимости Уинслет стало болезненное состояние, в которое она неизменно впадает во время съемок или после окончания работы над фильмом (Однажды в Каннах во время пресс-конференции по фильму "Джуд" Уинслет сказала Эмме Томпсон: "Эмма, я схожу с ума". На что Томпсон ответила: "Вовсе нет. Просто тебе надо сделать передышку".) Ее не задевало то, что Брэна шлепал и встряхивал ее, перед тем как дать команду "мотор!" на съемке эпизода "Ступай же в монастырь" в "Гамлете". Ее мало беспокоили синяки и ссадины, которые она получала, снова и снова падая на пол и натыкаясь на стены в сцене безумия. Но после съемок каждого эпизода у нее возникала острая тоска по матери. "Если мне хочется расплакаться на съемочной площадке, то это потому, что я скучаю по маме, - признается она. - И тогда я обязательно плачу". Она говорит, что испытывает все это (и даже острее) на съемках "Титаника": «Наверное, потому что это самые долгие съемки в моей жизни. Кроме того, этот фильм слишком огромен, это ее первая работа на большой студии, требующая к тому же серьезных физических усилий. Уинслет рассказывает о том, как ей приходилось сниматься на макете гигантского корабля, поставленном под углом 90 градусов, "чертовски высоко". "На нас были спасательные пояса, поэтому нам ничего не угрожало, но я все равно боялась. Я просто теряла над собой контроль. Все, что мне оставалось, это смотреть на небо и шептать: "Боже милостивый, дай мне продержаться еще одну минуту, им нужно сделать еще один кадр..." "Мне кажется, что я немножко мазохистка. - признается она. - Я никогда не чувствовала подлинного удовлетворения от работы, пока работа не заставляла меня страдать, пока я не доходила до нервного истощения. Так бывало в любом серьезном деле".
Начав, наконец, заботиться о себе, Уинслет недавно купила двухэтажную квартиру в Лондоне, в которой поселилась вместе со своим другом Мелом. Он был художником-гримером на фильме "Джуд", а теперь Уинслет порекомендовала его для "Титаника". Возвращаясь в свое новое жилище, она может заняться покраской стен или поработать в саду. И в какой бы точке планеты Уинслет не находилась, она каждый день звонит по телефону своим родным. "Мне необходимо общаться с ними. Мне надо знать, как Джосс сдал экзамен по итальянскому языку. А у папы на прошой неделе была серьезная работа, и я должна знать как проходил каждый его день. Мне надо знать какая у них сегодня погода и чем они сегодня занимались".
Уинслет очень переживает из-за того, как актер, актриса, Голливуд порой отзывается о ее семье, до сих пор арендующей небольшой домик на оживленной улице Ридинге. "Это ужасно - то, как журналисты стряпают свои истории. - говорит она. - В некоторых из них мои домашние выглядят неотесанной деревенщиной. Это попросту некрасиво. На самом деле они замечательные люди, и даже не знаю, что бы я без них делала".
Сейчас ей приходится привыкать к славе, которая стала ее спутницей после номинации на "Оскара" за "Разум и чувства". Уинслет призналась, что когда в Англии ее узнают незнакомые люди, она не может преодолетъ смущение и унять дрожь. (Репортер одного из иллюстрированных еженедельников сфотографировал ее у входа в Ковент-Гарден в обнимку с Руфусом Сьюэллом, партнером по "Гамлету". Кейт настаивает, что их отношения были чисто дружескими.) «Посмотрите на Хью Гранта и Элизабет Харли. - продолжает она. - Я имею в виду посмотрите, во что превратилась их жизнь. Я уверена, что они не могут даже пообедать спокойно. А я не хочу лишаться этого права. Клянусь, я не считаю себя знаменитой актрисой. Многие молодые актеры начинают сходить с ума из-за того, что воображают себя знаменитостями и бросаются в бешеный поток мира кино. Ведь этот мир безумен. Он совершенно больной". Что касается денег, то Уинслет настойчиво повторяет, что работает почти даром. "Здесь ( в Соединенных Штатах), - говорит она, - кино - это машина, которая сама делает деньги А в Англии все совершенно иначе, там говорят: "раздобудем сначала деньжат".
Уинслет отодвигает в сторону стакан, затем кисет с табаком и пустую бутылку. "Сейчас мне приходится говорить только о деньгах, поэтому я уже ненавижу эту тему". С этими словам она встает и идет к себе в спальню (мимо записки не забудь про витамины, приколотой к двери). Утром когда будет темно и тихо, она проснется в чужой для себя стране - эта английская актриса, похожая на небесное создание,. отправляющееся на каникулы.
Premiere 8-97