Немного истории.

На заре кинематографа единого формата кадровой частоты не существовало – скорость, с которой двигались фигурки на экране, самостоятельно определял человек, крутящий ручку киноаппарата. Тем не менее было замечено, что на скорости меньше 16 кадров в секунду изображение становится слишком дерганым, поэтому братья Люмьер остановились на этой цифре – тем более что так было легче считать расход пленки (16 кадров составляли ровно фут). Томас Эдисон, напротив, пленки не жалел: вместо «ручной тяги» он использовал электромотор, считая наиболее подходящей скорость 30-40 кадров в секунду. Но с приходом звукового кино систему съемки потребовалось унифицировать, сделав технологию недорогой и при этом достаточно качественной. Отталкивались при этом не от изображения, а от звука: экспериментальным путем было выявлено, что на скорости меньше 24 кадров в секунду звуковая дорожка значительно теряет в качестве, засоряясь шумами. Поэтому решили остановиться на этой отметке, впоследствии принятой кинематографистами всего мира в качестве стандарта. Как и всякий компромисс, формат 24 к/с не был идеальным, но в достаточной степени отвечал запросам аудитории относительно плавности картинки (не дергается – и ладно), а кинопроизводителей успокаивал тем, что они свели затраты на пленку к допустимому минимуму.

Тем не менее эксперименты продолжались: в начале 80-х пробить себе дорогу на экраны безуспешно пытался формат Showscan (60 к/c и 70-миллиметровая пленка), а в 90-е появился его аналог IMAX HD. В этом формате снимались ролики для диснейлендовских аттракционов со скоростью, вдвое выше стандартной (48 к/с). Но и IMAX HD на киноэкране широкого применения не нашел: стоимость производства фильмов по этой технологии выходила в несколько раз выше обычной, поэтому Голливуд очередную революционную заявку вежливо отклонил. Неповоротливой машине киноиндустрии требовалась по-настоящему веская причина для того, чтобы модернизировать процесс.
И такая причина наконец-то возникла в конце нулевых годов, когда интернет-пиратство и распространение домашних кинотеатров заметно снизили доходы от кинопроката. Чтобы заманить аудиторию обратно в просмотровые залы, киностудии возродили формат 3D. Однако, несмотря на громкий успех «Аватара» и последовавших за ним кинолент, далеко не всем нововведение пришлось по вкусу: многие зрители отмечали, что трехмерная картинка вызывает у них головную боль. Формат требовал доработки, но какой? Один из главных инноваторов Голливуда Джеймс Кэмерон, разбирая на досуге уроки своего «Аватара», пришел к выводу, что сама по себе 3D-технология ни в чем не виновата, просто она плоховато сочетается со стандартной скоростью 24 кадра в секунду, и если эту скорость увеличить, то нагрузка на глаза заметно снизится, «мерцающий» стробоскопический эффект уйдет, и картинка станет гораздо более плавной. Что немаловажно, вопрос увеличения скорости больше не бил так явственно по финансам, поскольку Голливуд к тому моменту уже массово переходил на более экономичные цифровые камеры и можно было не заботиться об экономии пленки.

В настоящее время все три ленты трилогии, снятые на камеру RED Epic со встроенной функцией HFR, уже вышли в прокат, поэтому можно проследить реакцию зрителей на них. Первого фильма ждали с нетерпением, но… после пресс-показа «Хоббита: Нежданное путешествие» Интернет взорвался возмущенными рецензиями. Действительно, писали критики, 3D стал прекрасным как никогда, глаза от него совершенно не болят. Затемненность из углов экрана ушла, и общая яркость и четкость изображения невероятно повысились, позволяя рассмотреть буквально каждую пору, каждый волосок на лицах актеров. Но в этом, по мнению профессионалов (и примкнувших к ним после премьеры зрителей), и состоял главный минус: вплотную приблизив картинку к реальности, Джексон напрочь лишил ее «магии кино». Пленка, не дававшая подобной детализации, приучила зрителя к слегка размытому изображению, недостающие элементы которого мозг домысливал сам. Теперь же на изображение как будто навели лупу – и сразу в глаза бросились такие вещи, которые обычно от сознания ускользают: стало ясно, что актеры сильно загримированы, что их костюмы – бутафория, пошитая из дешевого материала, а декорации в фильме самодельные, а никакие не сказочные. Даже актерская игра стала казаться зрителям несколько «неестественной», поскольку любые движения, жесты, ходьба и мимика без пресловутого кэмероновского «стекла» воспринимались немного не так, как привык глаз.